Сам сэр Уинстон писал: "Я не раз уговаривал моих друзей воздержаться от чтения этой книги". Тем более, что данный перевод выполнен безвестным, но неграмотным компьютером.

Не буду долго описывать произведение, думаю имя автора в этом случае говорит само за себя. Всем читать обязательно! Много времени само прочтение не займёт, а вот правильных мыслей нагонит очень много...
"Я всегда поражался наглости человека, думающего, что Верховная сила должна объявить на небесах о подробностях его скверного будущего и что сведения о его женитьбе, о его несчастьях и преступлениях должны быть записаны золотыми буквами на фоне бесконечного пространства. Мы всего лишь крошечные существа, обладающие невероятным самомнением".

Понятно, почему эта книга появилась на русском именно сейчас. Рассказанная Черчиллем история звучит на удивление современно, словно с первой полосы вчерашних газет. Национальный лидер нелегитимно удерживает власть в стране путем ограничения избирательных свобод и прямой фальсификации выборов. Уличные протесты рассерженных горожан выливаются в кровопролитные столкновения с полицией. Работа координационного совета оппозиции осложняется внутренними разногласиями и борьбой личных амбиций. Правительственные СМИ развертывают пропагандистскую кампанию, направленную на дискредитацию лидера протестного движения (к нему в постель подкладывают чужую женщину). Заканчивается это, разумеется, революцией; побеждает все равно любовь.

Говорят, многие хорошие книги были загублены переводом. Перед нами не совсем тот случай, потому что (при всем уважении к прочим заслугам Черчилля) «Саврола» – изначально беспомощная писанина, утомительный графоманский роман с ходульными персонажами, дешевыми драматическими эффектами, примитивной социальной философией и смехотворной любовной линией. Однако до уровня полного посмешища книгу низводит все-таки обескураживающе бездарный, прямо-таки позорный перевод. Я впервые сталкиваюсь с таким вызывающим неуважением к читателю.

Переводчик З.Вольская некомпетентна «до мозга ногтей» – она не владеет ни русским, ни английским, косноязыка до нелепицы, на каждом шагу путается в согласовании времен, неизменно пасует перед сложноподчиненными предложениями, злоупотребляет страдательным залогом и возвратными глаголами, вездесущими "который" и окаянными "будучи", неуместно сыплет канцеляризмами и просторечиями, иногда напрочь перестает понимать, что там у Черчилля в книге происходит; самое страшное – повсеместная лексическая и грамматическая несочетаемость – косноязычие, принятое в качестве нормы. Ее переводческая беспомощность и элементарная неграмотность рождают чудовищ – кривобокие, колченогие, увечные фразы, корчащиеся на страницах в страшных мучениях. Чтобы не быть голословным, приведу несколько характерных примеров из этого паноптикума жалких уродцев (предоставим слово пострадавшим):

• «Эти люди сыграли свою роль в истории человеческого развития и забылись живыми людьми» (По аналогии: «зонт забылся ею в метро») – стр. 14

• «Он собирался встретить его у выхода из двери в дальнем конце зала» (Выход из двери! Кто кого собирался встретить, кстати, тоже неочевидно) – стр. 20

• «Зал был способен вместить около семи тысяч человек. Его отштукатуренное покрытие опиралось на железные балки» (Покрытие зала? Опиралось на балки? Отштукатуренное? Серьезно?) – стр. 100

• «Правительственные войска укрылись в переулке, расположенном в правом углу от главной улицы» (стр. 170) – и дальше: «Главная улица пересекала центр огромной площади и вела от нее под правым углом к участку, по которому они теперь продвигались» («Под правым углом» – образец не только косноязычия, но и безнадежного топографического кретинизма З.Вольской – следить за перемещениями героев по ее переводу невозможно) – стр. 206

• «Выстрелы отступавших войск снова прогремели мимо дома и обрушились на улицу» (Очевидно, З.Вольская считает «греметь» глаголом движения) – стр. 194

• «Два человека вошли в экипаж, и, подгоняемый крепкими лошадьми, он проехал по улицам» – стр. 203

• «Замышляя заговор против правительства, боевой дух Савролы оказался сильнее личных качеств Море» – стр. 181 (Это уже и вовсе каноническое «подъезжая к вокзалу, с меня слетела шляпа»)

• «Загорелись шторы, ковры и стулья и начали быстро разрушаться» (Разрушение ковров и штор, ага) – стр. 210

• «Разбитые фрагменты тел их товарищей лежали между глыбами безжизненного железа» (Ну ладно еще «фрагменты тел» – жутковатый журналистский штамп при освещении терактов – но «разбитые»?!) – стр. 220

• «Когда я не смогу уже кого-то удерживать, я больше не способен быть лидером» – стр. 61

• «На лице его бороздились морщины, вызванные пожилым возрастом» – стр. 20

• «Никому не разрешалось собираться в толпу»

• «Министры уплетали изысканные блюда пальцами» – стр. 38

• «Могут сбыться другие точки зрения» – стр. 43

• «Шум галопирующей лошади» – стр. 135

• «Вдруг часы на башне ратуши пробили торжественный момент» – стр. 101

• «Я предлагаю вас сдаться» (Это, может быть, и опечатка – но кто знает?) – стр. 178

• «Конспирация разрасталась и хранилась в тайне» – стр. 229

• «Люсиль без труда дошла до небольших ворот, встроенных в стене, и открыла их ключом» (стр. 99). «Окна были заключены глубоко в стене» (стр. 129) «Два высоких и встроенных глубоко в стену застекленных окна» (стр. 200)

• «Множество лиц, которые выглядывали с лестницы» (Выглядывали! Вообще значительная часть действия романа происходит на лестницах – Черчилль испытывал к ним необъяснимую слабость – и сложно даже представить себе, скольких мук это стоило переводчице! В ее интерпретации герои не поднимаются, а – что твои альпинисты – «достигают вершины лестницы» – спускаются, соответственно, к «основанию») – стр. 67

• «К стенам были прикреплены книжные полки, наполненные томами, которые успешно использовались». (Прикреплены! Наполненные! Успешно! Использовались! В одном коротком предложении целая обойма слов, выпущенных мимо цели) – стр. 31

• «Вы глубоко проникаете во многие сердца в течение всей вашей жизни, независимо от того, останетесь ли вы королевой или нет, – отпустил комплимент Саврола» – стр. 113

• «Между офицерами были разделены долг и ответственность при осуществлении каждого этапа обороны» – стр. 174

• «Нос правого борта» (Вообще-то у корабля на оба борта только один "нос") – стр. 218

• «Они зачерпывали воду в две оловянные кружки и галипот» (И, простите, куда? На той же странице чуть выше встречается изумительный своей музыкальностью термин «киркомотыги») – стр. 189

Или вот такой изящный диалог (стр. 201):
- Он мертв.
- Каким образом?
- Пуля попала ему в голову.

А еще несчетное количество примеров лексико-грамматической несочетаемости: «проявлять причуды», «разрушить мнение», «устроить спор», «справляться с деятельностью», «бросать жизнь на ветер», «решить пари», «черпать помощь», «научить урокам», «обрушить осмеяние», «проявлять веру», «непоколебимая забота», «спиральная лестница» (вместо винтовой), «несгибаемость точки зрения», «права, овеянные временем», «бодрые руки», «бравая отвага», «порыв страха», «подробности политики», «главное значение», «сбит с ног от выстрела». Этот перечень увечий далеко не исчерпывающий – если я стану продолжать, здесь наберется ровно 200 страниц стыда и позора: без преувеличения в книге нет ни одного грамотного предложения!

Иногда мне даже делалось жалко З.Вольскую – оказавшуюся явно не на своем месте, с донкишотским безрассудством взявшуюся за выполнение непосильной задачи – нелюбимой, срочной и, как известно, низкооплачиваемой работы. И все же, даже рискуя прослыть агрессивным граммар-наци, я убежден: очень важно остановить З.Вольскую, пока ей на поругание не отдали новых "переводов" – не дай бог, когда-нибудь к ней в руки на свою погибель попадет по-настоящему хорошая книга.

З.Вольская, вон из профессии!