После стольких восторженных отзывов, ожидала большего от этого романа. Дочитав книгу до середины, хотела поставить её пылиться на полку, но мысль о том, что я рано делаю выводы помешала сделать это. Оставшуюся половину книги читала в надежде получить хоть какое-то удовольствие. Увы.

"Самые отъявленные иллюзии приходятся вовсе не на годы юности, как внушают нам взрослые. Нет, иллюзии особенно пагубны в период, следующий сразу за юностью, когда вам лет этак двадцать пять – двадцать восемь. Если хотите, применим термин "ложная зрелость". Тогда-то на вас сваливается всё сразу; тогда-то вы теряете голову. Кстати, Джим, это же ваш возраст".

Везунчик Джим – крайне невезучий молодой человек. Каким ветром его занесло на кафедру истории – бог весть, но Джим явно не на своём месте. Он ненавидит работу, руководителя со всем его семейством (зануду жену и шаромыгу сынка), коллег, пытливых студентов и любовницу-неврастеничку (ближе к концу книги я её тоже возненавидел). Однако лишиться тёпленького местечка страшно, а потому придётся "угождать всем людям без изъятья – хозяину, где доведётся жить, начальнику, с кем буду я служить, слуге его, который чистит платья, швейцару, дворнику, для избежанья зла, собаке дворника, чтоб ласкова была".

С этого романа начался прекрасный Кингсли Эмис. Публикация многих тогда разозлила: уж очень симпатичным вышел Джим – выскочка и прощелыга – уж очень хлёстко вышутил Эмис интеллектуальную элиту Англии (к которой сам принадлежал). Вынужденная скука и вымученное веселье высоколобых ханжей, неспособность Джима сопротивляться простым ("человеческим") слабостям, его лицемерные потуги сойти за своего в престижных академических кругах, несмотря на сопротивление материала (в этом есть что-то от Гэтсби), наконец – финальный бунт во имя любви: ни к злой комедии нравов, ни к искромётной комедии положений "Везунчик Джим" не сводится; как минимум равнозначительный сюжет тут – взросление героя.

Во все щекотливые ситуации Джим попадает по незрелости, он просто не умеет вести себя "как большой": сразу после детства не знаешь к кому приласкаться, сразу после юности не знаешь, как правильно жить. Джим и жил по-дурацки, пока с ним не приключилась эта история любви – ничего банально возвышенного – когда он оказался в ситуации непростого морального выбора со всеми вытекающими (сомнениями и метаниями): пришлось брать на себя ответственность, принимать самостоятельные решения, признавать ошибки, причинять кому-то боль (потому что бывают страдания, не заслуживающие никакого сочувствия), откалибровать, наконец, систему ценностей, перестать притворяться и просто быть самим собой. Ведь это и значит – взрослеть.

Что этот Bildungsroman так органично живет в обложке блестящей разговорной комедии – удивительное свойство таланта Кингсли Эмиса.

Одна из тех редких книг, которые возвращают смысл жизни человеку, попавшему в болото депрессии. Какого бы задрота и неудачника Кингсли Эмис ни описывал, между строк - как Ленин молочными чернилами - автор всегда оставляет простор для воображения, которое неизменно приводит сообразительного читателя к неистовому смеху над героем и над происходящим в романе. От этого любая депрессия погибает на корню.