На удивление хорошая книга, из недостатков - некоторые затянутые моменты философствования главного героя, я их просто пропускала, в остальном - события интересные, смешные и милые. Здорово читать про отношения героя с дочкой, попытки с ней подружиться. Интересен мужской взгляд на вещи, во многом отличающийся от женского. Книга оставляет положительные эмоции

На openspace.ru, кажется, была рецензия на этот роман, где писалось про «зашкаливающий эндорфин у женской половины аудитории» и «стопроцентную беллетристику». Все так, но только почти. Ренберг, на самом деле, написал действительно очень успешный с коммерческой точки зрения текст. Странно, что у нас до сих пор не начался Ренберговский бум - он, я уверен, не заставит ждать себя слишком долго. В романе нет концовки – и это вовсе не какой-то кафкианский жест бессилия, это нормальный, честный намек на продолжение, которое (в количестве нескольких романов) уже написано и активно продается в Норвегии. Скоро, думаю и надеюсь, будет продаваться и у нас. Сюжет про трогательные отношения маленькой девочки и одинокого дяди – это почти всегда хорошая касса, особенно если он развернут интересно, талантливой рукой. Ренберг если и не гений, то писатель очень яркий и уж точно очень талантливый. У него интересный язык, хорошее чувство ритма, а образы так и светятся обаянием.

Хочу сказать и о том, что не является беллетристикой – о романной философии, которая строится на столкновении двух начал: интеллектуального и антиинтеллектуального, причем Ренберг (в отличие от своего героя до последних страниц) отдает предпочтение последнему. По сути, автор продолжает традиции норвежского наивизма, и Лотта – это такой Эрленд Лу в детской юбочке, попавший к Туре Ренбергу на недельное воспитание. То, что автор частично отождествляет себя с Ярле Клеппом, ощущается подспудно с первых страниц книги. Даже странно, что роман написан не от первого лица. Справедливости ради, нужно сказать, что Деррида и Адорно – главные кумиры молодого Клеппа – это философы, в трудах которых можно обнаружить косвенный отказ от интеллектуальности, от рационального метода в его естественной форме. Именно поэтому, пожалуй, «обращение» Клеппа прошло столь легко: еще до знакомства с Лоттой он был «инициирован», пусть даже не признавая этого.

Трогательный рассказ о том, как дети становятся неожиданно родителями, да и у знают об этом через семь лет на последнем курсе института.