Люблю дешевые, отпечатанные на туалетного качества бумаге, апокалиптические книжечки, пронизанные сумасбродством людей XXI века, пропитанные их безумием, неизбывной тревогой и жаждой небывалого. Место этому чтиву — на распродаже в какой-нибудь цветастой лавке по цене в 45 рублей. Занятнейшие свидетельства эпохи.

Люди хотят смыслов; ими создаются наука, религия, метафизика, искусство и мораль. Когда старые модели мира начинают препятствовать естественному развитию жизни, то ее течение — мощный поток, бросок из бездны в неизведанное — крошит этих идолов просто-напросто в пыль. Любая такая модель рождается, развивается и умирает, — совсем как человек.

И еще мифы. Люди творят мифы.

Гремучий коктейль из самых фантастических идей, «гонзо-оккультизм», квазинаучные теории, древние религии, инопланетные летающие тарелки, ожидание надвигающейся очистительной катастрофы, глубинная психология и всякое прочее: во все это погружаешься, раскрывая «Homo Serpiens» («Человек Змеиный» — отсылка к учению о кундалини, «змеиной силе») Эола Кефаса, — книгу, не так давно переведенную на русский язык. На ее страницах автор, практикующий маг и путешественник, не только излагает некий всеобъемлющий — за пределами науки и религии — «космический миф», но и, по сути, подталкивает читателя к активному участию в процессе мифотворчества.

В подзаголовке значится: «От Эдема до Армагеддона». Будто бы грядет нечто такое, что некоторые давно уже предчувствовали, но что для многих, тем не менее, явится абсолютной неожиданностью. Отчасти данная ситуация отражена в произведениях мэтра черной фантастики Г.Ф. Лавкрафта. Надвигается катастрофа, вселенская буря, расчищающая площадку для принципиально нового. Все, что мы наблюдали до сих пор, — это только цветочки. Как бы то ни было, масштабные катаклизмы предшествуют грандиозному эволюционному рывку, который приведет человечество к невиданному доселе расширению сознания. Что же, ничему из этого не будем верить на слово, и, вместе с тем, примем все это — парадоксальным образом — за чистую монету! Готовимся к Великому Шоу.

В мире, судя по всему, действуют два типа сил: активные и реактивные. Активные сами создают свое видение жизни и вселенной, играют и творят, реактивные же решительно на это не способны, их существование сводится преимущественно к болезненному реагированию на стимулы, исходящие извне. Первых можно назвать «гностиками», а вторых, пассивно впитывающих чужие модели мира и держащихся за них до последнего, — «верующими». Армагеддон сотрет с лица Земли реактивную часть человечества: посему не довольствоваться верой, но вступить в Новый Эон, испытав на себе исцеляющий, преображающий опыт гнозиса, здесь и сейчас, — вот что предлагает Эол Кефас в своей работе. В этом он, разумеется, отнюдь не пионер. История знавала чудаков-еретиков и помощнее.

Мысль автора нервно скачет от одной идеи к другой, ссылки на мыслителей крупного калибра (Юнг, Ницше etc) перемежаются у него с цитатами из трудов, которые вполне можно отнести к наивному направлению «нью-эйдж», чью примитивность, к слову сказать, сам Кефас презирает. «Homo Serpiens»: дерганная, неровная книга для чтения у костров, разожженных в больших бочках посреди потухшего мегаполиса, на руинах разрушенной цивилизации…

Говорит Эол Кефас: «Очевидно, что я не один такой в этом мире. Возможно, мои единомышленники считают себя людьми замкнутыми, странными, а то и вовсе “параноиками”? Или сюрреалистами. Да, так, пожалуй, будет лучше. Подключившись к парадигме сюрреализма (которая, без сомнения, существует), я обнаружу схожие цели и умонастроения, единое восприятие мира и, что самое главное, общее намерение. Сами сюрреалисты внутри своей системы могут установить, что их цели и мировоззрение ничуть не пострадают, если им удастся заключить союз с какими-нибудь оккультными группами, чьи идеи вполне совместимы с их собственными. В этом случае парадигма сюрреализма сможет вступить в своего рода соглашение с лавкрафтовой или телемической парадигмой, после чего (мысленно совершим этот глобальный скачок) все они обнаружат, что являются частью еще более обширного мифа, или нити, именуемой гностицизмом. А потом вдруг наш сюрреалист и ярый индивидуалист выяснит, что он совершенно и напрасно пренебрегал архетипом, известном на земле как “Христос”, и что Христос-то на самом деле был гностиком, магом, творцом и первым сюрреалистом! Вот так оно всё и происходит. Мировоззрения берутся за руки и образуют круг».

И так далее. Исполненный своеобразной трогательности момент на фоне предчувствий тотальной катастрофы, приближающегося Армагедонна.

Возможно, все это полное дерьмо. Возможно, нет. Ведь мир, похоже, устроен чересчур... чересчур сюрреалистично, да.

Не так ли?

Нам улыбается Дионис, амбивалентный Бог, и его улыбка растянулась из одного конца бесконечной вселенной — в другой: из бездны — в бездну. А мы, в самой глубине души, — бессмертные резвящиеся дети.

Улыбнемся же Богу, танцующему, играющему и смеющемуся.