Книга Алексиса Трубецкого о Крымской войне переведена с английского. Много интересных подробностей. Поучительно узнать, с каким завидным единодушием и религиозным рвением католики, англиканцы и протестанты в очередной раз объединились с мусульманами против православных. Но не меньшее недоумение вызывает то, как человек с такой славной русской фамилией может так холодно и отстранённо писать о русской истории. Например, он с удовольствием и восторгом подробно рассказывает о сестре милосердия лесбиянке Флоренс Найтингейл и не упоминает вовсе ни Дарью Севастопольскую, ни Пирогова. И такое восхищённо-подобострастное описание царских церемоний и визитов! Цитирует он почти исключительно англичан и французов. Из редких русских фамилий – почти только эмигранты. Сделал исключение для Тарле, да и то его перевирает. И, судя по интонации, он весьма гордится этой своей «беспристрастностью». И ведь это не о советском периоде. Читая, скажем, об обороне Севастополя или сталинских казнях, я "по необъяснимой причине" остро чувствую себя частью русского народа: солдатом, медсестрой, казнимым – всё равно, но я кожей чувствую, что рассказанное имеет отношение лично ко мне. А вот для Алексиса русские – всегда «они». Прелестно он объясняет своим читателям, что Арарат – это та самая гора, где нашёл пристанище Ноев ковчег. И уж вовсе издевательством представляется завершение книги не библиографией или хронологией событий, а рецептами французской кухни, использованными для французских солдат времён осады Севастополя. На цитирование английских призывов к войскам он тратит кратно больше места, чем на Синопское сражение. Захлёбываясь от восторга, живописуя отдельные примеры храбрости французов и англичан, он ни слова не говорит о том, что истинной целью войны было желание Запада укрепить распадающуюся Турцию против России, а причиной – не бездарная дипломатия Меншикова, а беспокойство Англии за свои рынки сбыта. Это вызывает жуткий протест.