Восхищения двух предыдущих авторов отзывов по поводу содержания книги заставили и меня обратить внимания на этот труд, да что уж тут говорить, его название на самом деле привлекает внимание любителей истории искусства. Однако более близкое знакомство с этим томом, увы, привело, скорее, к разочарованию. Итак, мы имеем книжку из 225 страниц текста, озаглавленную \"Живопись Мане\", причем, если верить обложке, авторство труда принадлежит Мишелю Фуко. Здесь и кроется первое разочарование: весь текст за авторством Фуко составляет 40 (сорок) страниц книги. Все остальное представляют материалы и выступления с коллоквиума состоявшегося в 2001-ом году (уже после смерти философа) и посвященного этому тексту. Иными словами мы имеем 40 страниц основного текста и более чем в четыре раза больший по объему текст посвященный анализу этого самого основного текста.

Что касается самого текста Фуко: текст относительно короток, почти полностью понятен (текст читался для студентов и любителей и было бы странно, если бы Фуко начал использовать язык, которым принято говорить на научных конференциях), достаточно интересен как один из возможных взглядов на живопись Мастера, хотя и достаточно полемичен, скажем, некоторые его предположения мне кажутся достаточно натянутыми, хотя и интересными. Строго говоря, основные положения этого текста можно вместить в три пункта:

1) Начиная примерно со времен возрождения западная живопись старалась замаскировать тот факт, что картина пишется на двухмерном объекте, который мог быть стеной или холстом, но в любом случае художник пытался сделать все, чтобы максимально скрыть эффект этой двухмерности. Для скрытия этого эффекта как раз и было разработано понятие перспективы, для того же вместо прямолинейных линий, чтобы компенсировать плоскостность основания (краёв и углов полотна), старались максимально использовать линии криволинейные;

2) Живопись пыталась представить освещение таким образом, чтобы скрыть, что картина написана на прямоугольной поверхности, в действительности освещаемой неким реальным светом, меняющимся в зависимости от положения картины и дневного освещения, и, наконец:

3) Живопись до Мане фиксировала некоторое идеальное место с которого и только с которого можно и нужно рассматривать картину.

Эти три положения Фуко и пытался проиллюстрировать в своей лекции исходя даже не из подробного анализа всего творчества Мане, а рассматривая достаточно узкий круг его отдельных картин. Пожалуй, именно исходя из достаточно узкого набора этих картин я бы и не рискнул назвать представленное анализом, скорее посчитав текст Фуко наглядной иллюстрацией указанных предположений. Так, рассматривая картины \"Порт в Бордо\" и \"Аржантей\" автор иллюстрирует пункт 1 - введение Мане в прямоугольную картину большого количества продольных и поперечных прямых линий, каюсь, именно это доказательство мне показалось весьма и весьма натянутым - не меньшее количество подобных линий можно наблюдать и Тёрнера (особенно в его пейзажах бухт и портов, где ну никак не обойтись без изображения корабельных мачт)... Опять таки на картинах, где взгляды персонажей не обращены на зрителя Фуко показывает внесение в его картины \"невидимости\", которая вызывает желание у зрителя обойти картину или поменять положение так, чтобы узнать, наконец, что же мы должны были бы видеть, но что не дано на картине. Боюсь, и этот его постулат вызывает у меня некоторое сомнение, достаточно вспомнить классическую Джоконду о причине улыбке которой спорят уже не первый год, а ведь написана она была еще во времена возрождения...

Что касается текстов, которые не принадлежат Фуко, то тексты эти весьма своеобразные, в чем и состоит разочарование номер два. Если Фуко старался изложить свои предположения языком, который был бы понятен студентам и образованному стороннему слушателю, то последующие авторы этой книги такой цели перед собой не ставили. Приведу типичный кусочек из одной из последующих статей:

\"...это утверждение конститутивно для специфического поля, называемого \"современностью\", поля, в котором оно составляет более или менее явную и уж, во всяком случае, действенную референцию: никакой дискурс о современной живописи, о современном искусстве вообще, имплицитно утверждающий эту визуальную самостоятельность, не берется ее оспаривать. Таким образом, это утверждение составляет то, что \"Археология знания\" называет \"темой присвоения и интереса\", артикулирующей членство, соперничество, определение течений, тенденции, школы, сталкивающиеся в этом пространстве.\"

Таким образом (напомню, текст самого Фуко составляет 40 страниц в 225-страничной книге) большая часть остального текста похожа на приведенный отрывок. Не буду утверждать, что прочитать подобное невозможно, но перед тем как Вы решитесь потратить более шести сотен рублей на данный шедевр сильно рекомендую решить для себя сможете ли Вы подобное дочитать, причем не просто дочитать, а с пользой для себя, вынеся хотя бы какую-то информацию от подобных словоизлияний, особенно, учитывая тот факт, что, как мимоходом признался один из авторов подобных шедевров:

\"Что касается понятия пластических искусств, то благородные высказывания философских книг для них не всегда значимее высказываний явно более легковесных художников...\"

Это издание - мое первое знакомство с Мишелем Фуко. Теперь очень хочу почитать другие его работы.
Фуко рассматривает творчество Мане с неординарной, интересной точки зрения. Если вы интересуетесь живописью - книга значительно обогатит ваши взгляды на нее.
И она замечательно издана - крепкий переплет, страницы из плотной бумаги, есть цветная вклейка с репродукциями всех рассматриваемых картин.

Великолепная книга. Как практически всегда и все Фуко. Это как раз тот самый мыслитель, который еще только набирает обороты своей современности и значимости. Современность, говоря иначе, по-немногу подтягивается до понимания Фуко. Его же анализ творчества Мане на конкретных примерах его живописных полотен, откровенно говоря, поражает. Глубина анализа настолько убедительна и доказательна, что соглашаешься, буквально, со всем и сразу. Сам удивляешься тому, что такие очевидные истины пришли в голову ему, а не тебе.
Книга, вдобавок, прекрасно оформлена и выглядит как произведение искусства.