Повесть молодой канадской писательницы Нелли Аркан (р. 1975) написана от лица профессиональной проститутки, которая решила доверить бумаге то, о чем не решается рассказать никому, даже своему психоаналитику. Читателю открываются глубины подсознания представительницы древнейшей профессии, раздираемой страшнейшими комплексами.

В "амфоровскую" серию "Redfish" роман Нелли Аркан попал по недоразумению. "Шлюха" совсем не вписывается в контекст сентиментальной беллетристики - глуповатого и обыденного бытописательства сексуальной неудовлетворенности американских домохозяек. В ней и в помине нет богемного эпатажа Тамы Яновиц и Лидии Ланч, равно как и бульварной "клубнички", свойственной текстам, вскрывающим "истинную сущность" проституции. Нет в ней и другой крайности: героиня Аркан ни в коей мере не является родственницей и наследницей Сонечки Мармеладовой. "Шлюха" - текст автобиографический, но искать здесь пикантные сцены, снятые скрытой камерой, бесполезно. Автобиографичность здесь имеет значение лишь как принципиальный отказ от игровой специфики литературы. Это не псевдодокументальная театральная исповедь на манер Ларса фон Триера. Это попытка написать честно, не прибегая к конъюнктуре. Поэтому и тип повествования выбран весьма традиционный - роман строится на потоке сознания главной героини.
"Шлюха" - текст откровенный и в то же время очень поэтичный. Единственная параллель, которая приходит в голову, если уж говорить о тематике, - это "Дневная красавица" Луиса Бунюэля. Подобно "Дневной красавице", роман Аркан соединяет поэзию и психоанализ. При этом психоанализ для автора - не материал для отстраненных спекуляций, как и в картине Бунюэля, он помогает интерпретации действительности - языковой, художественной и личной.
Читая "Шлюху", мы попадаем в холодное и мрачное пространство сознания, пытающегося отказаться от стереотипов любви, брака и семейственности ради абсолютной свободы, которая тем не менее оказывается невозможной - детские комплексы (ненависть к "личиночьей" слабости матери и воображаемая инцестуальная связь с отцом, наложившая отпечаток на восприятие героиней христианства) оказываются настолько сильны, что любая попытка внутреннего бунта лишь усугубляет их. Для героини Аркан комплексы оказываются встроенными в сознание более органично, нежели пространственно-временные координаты, которые ей почти удается разрушить по ходу письма.