Честно говоря, никак не ожидал такого потрясающе мощного, такого вдохновенного и страстного художественного залпа от бывшего лейтенанта артиллерии и бывшего же советского литературного генерала. «Бермудский треугольник» - просто какая-то антитеза вялого, насквозь фальшивого и фарисейского «Тавра Кассандры» Айтматова. Не хочу сказать, что книга Бондарева более объективна или же являет собой конечную истину. Просто у него – своя правда и он отстаивает ее в меру своих сил и таланта. Правда автора «Треугольника» кажется мне более весомой и заслуживающей доверия. Во всяком случае она не напоминает плохо скрытые потуги понравиться властям и призывы к потенциальным заграничным издателям. Даже зависть берет: на восьмом десятке человек пишет с таким задором, столь горячо и искренне, что, право же, Захару Прилепину стоило бы прочитать эту книгу прежде, чем браться за своего «Санькю». А то у него вместо революционеров какие-то шалуны и проказники вышли, в худшем случае – шпана из подворотни. Корни их социального протеста сомнительны, мотивация их поступков – неубедительна. Иное дело – герои «Треугольника». Вот у кого побуждением к действию служит не повод, но причина. Веская причина. Основательная. Читал – и жуть пробирала. Ведь так оно все и было – великая ложь, великая подлость сотворились у всех на глазах, а страна – ничего, утерлась. И опять поплелась «голосовать сердцем». А иные еще и аплодировали при этом. Информация тогда просачивалась скупо – в основном, по неофициальным каналам. Но то, что дела творились страшные, ничего общего с официальной версией не имеющие, было ясно. Думаю, Бондарев был не так уж неправ, сравнивая Москву 93-го с Берлином 33-го. Сюда же стоило бы добавить и Сантьяго-де-Чили. Потому что расстрел Ла-Монеды весьма убедительно вписывается в логическую цепочку между поджогом Рейхстага и расстрелом Верховного Совета. Во всех трех случаях к власти в итоге - при активной поддержке могущественной международной силы (назовем ее обобщенно, не персонифицируя, мировым империализмом) – приходили персонажи крайне правого толка, чьей основной задачей было предотвратить пресловутую «красную угрозу». И во всех трех странах эта затея привела к весьма плачевным для их жителей результатам. Любители аналогий могут продолжить ассоциативный ряд – общих черт у этих событий куда больше, чем упомянуто выше. Помнится, душка-демократ, бывший нижегородский губернатор Борис Немцов, официально объявивший себя политиком правого толка, активно восхищался экономическим гением Аугусто Пиночета. Жаль, что определенные обстоятельства помешали ему проявить последовательность и столь же активно восхититься экономическим гением Адольфа Гитлера – тот еще был Адам Смит. Кстати, если уж речь зашла о конкретных фигурах, можно, конечно, попенять автору за то, что так вот прямо, без реверансов назвал всех действующих лиц своими именами. Вместо того, чтобы прибегнуть к эзопову языку – изобрести всем красивые псевдонимы. Скажем, назвать Черномырдина Краснорожевым, как писатель-фантаст Никитин, или Ельцина – Ельшиным-Елыниным, как писатель-фантаст Головачев. Только ведь Бондарев – писатель-нефантаст. А тот факт, что на момент первой публикации романа все реальные персонажи были живы, поскольку стволовые клетки и вечная молодость еще не вошли в моду, придает «Треугольнику» дополнительную основательность и устойчивость. Выходит, знал человек, что писал, раз не побоялся привлечения к суду за клевету. Впрочем, с ним поступили еще лучше: книгу не заметили, автора забыли. Однако что-то мне подсказывает, что к «Бермудскому треугольнику» мы еще вернемся. Надеюсь, не в буквальном смысле – не в плане повтора описанных в нем событий, но как к явлению культурному, духовному, социальному. В конце концов, не так много на свете книг, от которых у меня все в душе перевернулось. К Юрию Бондареву всегда относился и отношусь с большим уважением, что никогда не мешало мне критически относиться к его творчеству. Скажем, повесть «Горячий снег». Замечательное произведение, но освещает лишь одну из точек зрения на войну. Не сомневаюсь, что повесть правдива от первой до последней буквы, но это – правда победителей, которая, быть может, не годится для тех, кто войну проиграл. В итоге Бёлль и Грасс свои «нобелевки» получили, а Бондарев и Бакланов почему-то нет. То же и с романом «Берег» - ну откуда это чувство собственной непогрешимости и право судить? Да, наше дело было правое и мы победили, но это же не отменяет необходимости быть людьми среди людей. Это – не высокомерие даже, но некая непоколебимость героев Бондарева проявляется даже в мелочах, даже в личной их жизни. Моральный облик главного героя «Берега», безусловно, выше всяких похвал, однако, чисто по-человечески, – ну что ему стоило осчастливить бедную немку, что пронесла свою к нему любовь через всю уютную, но размеренно-скучную жизнь? Не обязательно же было изображать нежные чувства, которых он, возможно, не питал, - достаточно просто проявить немного теплоты и душевной чуткости – по-моему, ей и того бы хватило. «Треугольник» - третья из прочитанных мною книг Юрия Бондарева и, на мой взгляд, самая сильная. Во всяком случае, пока. Настоятельно рекомендую тем, кто не считает, что у нас в стране все благополучно, и что наша новейшая история именно такова, какой ее нам официально преподносят.

Увы, это не "Горячий снег", прочтение которого подвигло меня на покупку "Бермудского треугольника". Слишком много эмоций и ругани от лица проигравшей стороны вместо суровой правды о тех событиях. Я знаю людей, которые думают и поливают "демократов" примерно теми же словами, что и герои книги. Но читать это оказалось неприятно. Возможно, потому что такие персонажи меня слегка раздражают в повседневной жизни (уточню, я не "за демократов", а в 93-м считал, что происходил обычный передел власти).
Кроме того, мне показалось, что события у Белого дома представлены как-то однобоко. Есть "хорошие" и "плохие". В гражданской войне, как мне кажется, так не бывает. Я своими глазами видел тот народ, что толкался у Белого дома накануне открытого военного конфликта. У меня об этой толпе сложилось неприятное впечатление. Нормальные люди терялись там среди массы безумцев, мародёров, искателей подвига на свою голову и просто любителей с перепою мечом помахать. Книга на первых 100 страницах рисует совсем другую картину тех событий.