Наконец-то я увидела ту, кто пишет под псевдонимом Улья Нова: на форзаце есть ее фотография. Изящная и слегка угловатая, тонкая, загадочная девушка с беспорядком на голове и неуверенно-блаженной улыбкой. Красавица.
А книжка мне категорически не понравилась. Попытка описать детство провалилась, я так считаю.
Сюжет как таковой практически отсутствует: в неком маленьком городке живет девочка с бабушкой и дедушкой. Дедушка был ранен на фронте, с тех пор у него случилось пять инфарктов. Бабушка работала медсестрой, выходила дедушку после войны, теперь строчит на машинке нехитрые платья окрестным женщинам по вечерам. У девочки есть друзья, мечтающие стать летчиками, есть их неблагополучные семьи со сломанными отцами в растянутых штанах и мрачными матерями в кофтах. И вера в то, что из металлических шариков вырастают лазалки - персональная лестница в небо. У девочки есть мама, которая курит, разговаривает странными длинными фразами и живет в Москве, и ворох соседей, жизнь которых так или иначе описана. И есть один странный персонаж - дед, который ходит с рюкзаком по городу и выискивает металлические кровати. У этого деда когда-то была дочь, но дочь убили...
Вот такая вот чернушная история. Кого-то убили, кто-то превратился в бомжа, кто-то спился, кого-то бросили, у кого-то галлюцинации, у другого несчастная любовь. "Но впрочем, у каждого есть право на выбор..."(с)
Желая, видимо, показать жизнь детскими глазами, автор неадекватно строит фразы. Не бывает так в детстве - так развернуто и сложно, скорее интеллектуально, чем эмоционально, сильно закручено и надрывно. Вернее, бывает, но недолго. Где позитив? Его мало и он тут же перекрыт горем, скандалом, несчастьем, болезнью. Да, в детстве есть место волшебству, но в этом романе даже волшебство страшное и ржавое, и пахнет металлом.
Точно знаю, что перечитывать эту книгу не буду: нет светлых чувств, есть полный внутренний раздрай после нее. Приятное и вполне безобидное чувство ностальгии по детству нежданно и неправильно превращается в страх смерти. И это роднит "Лазалки" с романами Платовой.
Искренне советую автору вернуться к мистически-легким историям с приправой из юмора - вроде "Инки". Их читать приятнее. Впрочем, и до этой истории найдутся, вероятно, охотники: те, кто ищет матерый психологизм, считает Санаева классиком, пережил в детстве глубокие травмы и страдает теперь мазохизмом, или же хочет отлично погрузиться в чужую неласковую реальность и пострадать там вволю. И подумать, может быть...