Появление второго романа Кристиана Крахта, "1979", стало едва ли не самым заметным событием франкфуртской книжной ярмарки 2001 года. Сын швейцарского промышленника Кристиан Крахт (р. 1966), который провел свое детство в США, Канаде и Южной Франции, затем объездил чуть ли не весь мир, а последние три года постоянно живет в Бангкоке, на Таиланде, со времени выхода в свет в 1995 г. своего дебютного романа "Faserland" считается родоначальником немецкой "поп-литературы", или "нового дендизма".

Как-то раз у входа в одну из станций питерского метро я засмотрелся на сморщенную бабулю, торговку фашистской литературой. Поймав мой взгляд, она заговорщически подмигнула, подошла ко мне и предложила купить "Майн кампф". Когда я отказался, бабуля протянула мне другую книгу - с обложки на меня смотрел белокурый дядя с безукоризненной арийской внешностью. "Смотрите! Это специально для вас. Какой КРАСАВЧИК! Белая рубашка, воротничок! Какие у него зубы! По приказу фюрера он должен был отправиться в Тибет. Какой мужчина!" Этот случай мгновенно всплыл у меня перед глазами, когда я открыл новый роман Кристиана Крахта под названием "1979".
Повествование Крахта, так же, как и в его первом романе "Faserland", одновременно увлекательно и минималистично. Двое молодых немцев, утонченных до педерастии, приезжают в Тегеран. Оба одеты по последней моде, начитаны и циничны. В то время как в иранской столице бушуют революционные страсти, они курят гашиш. Один из них напивается до зеленых соплей, предварительно накачавшись наркотиками, а затем умирает от передозировки. Второй, оставшийся в живых герой, бесцельно бродит по Тегерану. Неожиданно встреченный незнакомец-румын сообщает ему о том, что для очищения и просветления нужно немедленно ехать в Тибет, что наш герой и делает. Однако просветления достичь не удается, поскольку горемычный эстет немедленно попадает в лапы китайцев и отправляется в исправительную колонию.
Крахта часто ставят в один ряд с Уэльбеком и Эллисом, называют представителем "нового дендизма" (брэнды, мода и легкий треп как доминанта произведения) и "новой поп-литературы" (упразднение границ между "высокой" и "массовой" литературой, сэмплинг из подручного материала, литературная аналогия DJ-культуры). Но это все ярлыки. Первое же впечатление от текста такое: автор ироничен, ирония его мрачна и цинична, однако сам объект иронии нам не очень понятен - слишком уж российский читатель дистанцирован от ИХ жизни. Они устали, у них - декаданс. Они плюют на все - обсуждают галстуки и бретельки, рисуют на футболках свастики, курят гашиш, позевывая от скуки. И единственным отрезвляющим местом для утомленных эстетов оказывается китайская исправительная колония строгого режима. Для нас же исправительная колония - дом родной, да и скучать как-то не приходится. Впрочем, возможна и другая интерпретация. Текст Крахта вполне герметичен и является самодостаточной структурой. Минимализм и в то же время наполненность цитатами (по сути, в романе центральную роль играют брэнды, наименование фирм одежды и обуви, которую носят главные герои, все остальное является либо цитатой, либо описывается очень скупо) уводит полностью восприятие текста от сравнения с какой-либо реальной жизнью. Таким образом, текст закрепощается. И принцип постмодернистского текста как антитоталитарного, т. е. предлагающего свободу разным сосуществующим точкам зрения, опровергает сам себя. И, наконец, итог - китайский концлагерь как метафора тоталитаризма во всех смыслах этого слова.

Крахт К.
Кристиан Крахт - немецкий писатель, автор романов "Faserland", "1979", "Метан", основатель группы поп-литераторов, автор проекта "Королевская грусть. Поп-культурный квинтет", один из ведущих персонажей литературного мира Германии. С конца 1990-х годов живет в Бангкоке, в здании бывшего посольства Югославии, издает журнал Der Freund, редакция которого находится в Катманду, пишет статьи о путешествиях. В книгах и публицистике балансирует на грани леворадикального антиглобализма и нарочитого конформизма.