Редкое удовольствие читать Николая Климонотовича. Он пишет прозу высокой культуры, в традициях русской классики, но она к тому же легка и увлекательна. В «Историях Пети Камнева» автор использует привычную для русской литературы фигуру рассказчика. Повествование ведёт этакий Белкин, безамбициозный интеллигент-разночинец, который обстоятельно рассказывает о самых характерных эпизодах жизни своего друга – блестящего и эксцентричного молодого дворянина. Шутка в том, что описываемые события разворачиваются в благословенные семидесятые и восьмидесятые годы прошлого века, в золотую эпоху советского строя. Светлой ностальгией по чудным временам молодости «Скверные истории» сродни «Исчезнувшей империи» Шахназарова: в них есть та же безоблачная свобода, обеспеченная средствами и связями стоящей за спиной юного разгильдяя хорошей московской семьи. Но по жанру это трагикомедия. Книга начинается печально – со смерти матери, да и потом все случившиеся с Петей жизненные анекдоты и смешные нелепицы оказываются обрамлёнными оставшимися на обочине драмами.
Помимо замечательного авторского слога, в «Историях» вырисовываются две интереснейшие вещи: образ времени и страны (то есть последних десятилетий советской империи, совмещающей демократизм и сословность, свирепость и благодушие) и образ героя (лишнего человека, талантливого пустоцвета, счастливого неудачника).
Жизнь профессорского сына, красавца, много лет готовящегося стать большим писателем, но так и не нашедшего для этого достаточно времени и сил, довольно многогранна: она, хоть и обусловлена в значительной мере алкоголем и дамским вниманием, но не ограничивается ими. Денди и тунеядец успевает объехать имперские окраины – от южных песков до северных льдов, наплавать и налетать тысячи километров, осчастливить своим пером несколько журналов и выпустить пару плохоньких книг. Но главная тема его судьбы и рассказанных историй – женщины. Рассказчик, биограф Пети Камнева, ироничен и целомудрен, записанное им мало напоминает Декамерон. Разнообразие Петиных женщин – это повод развернуть житейский калейдоскоп, в котором провинциальные зарисовки чередуются с картинками быта московской богемы. Поражает широта и пестрота этой сложенной разноцветными стёклышками панорамы. Учёные, партийцы, писатели. Художники, кагэбешники, шпионы, диссиденты. Фарцовщики, цеховики, отказники-евреи и сумасшедшие. Пионерский лагерь, Бутырская тюрьма, глухая верхневолжская деревенька, Крым. Для самого Пети женщины были инструментами познания мира и обустройства в нём, причём в ход шли не только молодые, но и, условно говоря, старушки. «Через неё он не только узнавал италийское искусство, но приобщался к тайнам советской истории. Собственно, очень многое из того, что он знал, помимо того, что дала ему семья и книги, он черпал именно у своих женщин, и это были весьма разнообразные и многосторонние познания. Не говоря уж о многих полезных навыках. Главные Петины университеты располагались в дамских постелях, расставленных там и сям по его родному городу…».
Незадолго до конца книги происходит августовский путч 91-го, и не особо уж молодой, только что вернувшийся из Америки Петя принимает самое деятельное участие в спасении демократии. Тогда-то становится понятно: как он уложился в отведённые сроки, как успел сложить богатую свою судьбу! Какое удачное выпало ему время. Можно было наслаждаться им безалаберно и счастливо – без труда и рвачества, без злодейств и серьёзных предательств. Даже к новому времени Петя пришёл подготовленным: с репутацией, обеспечивающей востребованность и безбедную комфортную старость. Но жить в нём не смог.