В книге известного музыкального критика Ильи Овчинникова собраны его интервью с блестящими артистами разных стран, которые определяют музыкальный ландшафт нашего времени. Здесь и композиторы - Леонид Десятников, Петр Этвёш, София Губайдулина, Владимир...

Разговор, который не хочется прерывать
ДИРИЖИРУЮТ
Владимир Ашкенази: Просветителем себя не
ощущаю
Лев Маркиз: Меня не приняли в Консерваторию
из-за двойки по истории СССР
Владимир Спиваков: Я овладел искусством
старения
лучше, чем многие другие
Джеймс Конлон: Играю всякий раз так, будто это
мой
последний выход на сцену
Марис Янсонс: Ни Мюнхен, ни Амстердам не стали
мне домом
Марис Янсонс: Меня встречали как Мао Цзэдуна
Геннадий Рождественский: Коза объявляется
львом,
а куница тигром
Михаил Плетнев: Я не склонен себя никому
навязывать
Михаил Плетнев: Всё хорошее в России делается
вопреки обстоятельствам
Роджер Норрингтон: В эпоху автомобилей неплохо
пересесть на лошадей
Дэниел Хардинг: За столом одиноко сидит Дон
Жуан
Ион Марин: Каждый удавшийся концерт и есть
праздник
Пьер Булез: Меня не трогает птичье пение
Пьер Булез: Стравинского мы больше не
приглашали
Дмитрий Лисе: Провинция, как и разруха,
начинается в головах
Лейф Сегерстам: После Мусоргского мы ели борщ и
пили водку
Лейф Сегерстам: По заказу не сочиняю - музыка
или
приходит, или нет
Рудольф Баршай: В маститых оркестрах бывает
много
наглецов
Деннис Рассел Дэвис: Очень жалею, что не
встретился с Альфредом Шнитке
Инго Метцмахер: Превращать оперу в музей -
бесперспективный путь
Инго Метцмахер: Встречи с Ноно я вспоминаю как
благословение
Джонатан Нотт: Неважной музыки хватало даже
у гениев
Александр Лазарев: У меня всего две записи в
трудовой
книжке
Александр Лазарев: Мне интереснее знать, кто
поет
в опере, чем знать, кто ее ставит
Дмитрий Китаенко: Всё в звёздах, а слушать
некого
Кент Нагана: Настоящее мастерство не имеет
ничего
общего с известностью
Марк Минковский: В Россию меня пока больше
не приглашали
Марк Минковский: Я - хамелеон и, надеюсь,
успешный
Марк Минковский: Мы должны сражаться и не
должны бояться
Леонард Слаткин: Мы не ожидали, что наша
работа
получит четыре "Грэмми"
Рейнберт де Леу: Трудно начать из-за
непрерывного
шума в зале
Альберта Дзедда: Стравинский взял меня под
руку,
и мы вошли вместе
Владимир Юровский: Для меня Стравинский и
Чайковский - выдающиеся ремесленники
Владимир Юровский: Современный оркестр -
универсальная машина
Оливье Кюанде: В России человек искусства волен
всякий раз начинать с нуля
Жан-Кристаф Спинози: В искусстве безопасность -
это скучно
Семен Бычков: Я чувствовал, будто получил
подарок
от Бога
Андрее Мустонен: Кто еще из композиторов сумел
начать с нуля?
Тон Копман: Музыка XIX века для меня - поездка
в экзотические края
Франк Штробель: В сегодняшнем кино куда больше
плохой музыки, нежели хорошей
Джованни Антонини: Если кто-то говорит "так
звучало у Гайдна", он обманщик
ПОЮТ
Лора Клейкамб: Не хочу отнимать хлеб у русских
певцов
Сергей Лейферкус: Министерство культуры никому
не нужно
Екатерина Губанова: Быть певицей вообще,
а не русской певицей
Екатерина Губанова: Я не участвовала бы в
заговоре
звезд
Аннетте Даш: Моя мечта - спеть Татьяну
Пол Эссвуд: Если вы живописец - вам понадобятся
и кисть, и нож
Малена Эрнман: Я не изменю опере ради
поп-музыки
Пласидо Доминго: Никогда не стану читать рэп
Хибла Герзмава: Я не очень люблю говорить о
будущем
Юлия Лежнева: Пока мне чаще предлагают
роли юношей
Юлия Лежнева: Можно только догадываться,
каким семьянином был Бах
Ангела Деноке: Кому-то интереснее играть убийцу,
а я не знаю, как
Ольга Перетятько: На вокал меня не взяли
Джеральд Финли: Музыку, слова и чувства,
которые
они передают, никто не отменял
Филипп Жарусски: Для контратеноров сейчас
нет границ
Дон Апшоу: Была опера, где мне пришлось
мерзнуть
еще сильнее
Красимира Стоянова: Политика - это искусство
наоборот
СОЧИНЯЮТ МУЗЫКУ
Юрий Каспаров: На всю Россию у нас сил не хватит
Александр Градский: В чем-то я сам рыба-пила
Валентин Сильвестров, Алексей Любимов: Любая
музыка - реквием по ушедшему времени
Леонид Десятников: Мы пали жертвой развития
новых технологий
Петер Этвёш: От демонов я перешел сразу к
дьяволу
Владимир Тарнопольский: В Москве нам даже
афиши
развесить негде
София Губайдулина: Мы сейчас на краю пропасти
Владимир Мартынов: Концерт духовной музыки
подобен проповеди на базаре
Луи Андриссен: Я мог бы писать поп-песни. Но их
же
пишут все
ИГРАЮТ
Андреи Гаврилов: Власть портит людей - на себе
замечаю
Ирина Шнитке: Он до сих пор для многих - чужой
Александр Ивашкин: Инструмент казался мне
уродливой коробкой
Александр Ивашкин: Удивляюсь, почему Шнитке
не звучит еще из мобильных телефонов
Наталия Гутман: Что до амбиций, их у меня нет
Валентин Берлинский: Ему помешало соседство
с Шостаковичем
Максим Венгеров: Мне интересно посмотреть на
музыку
другими глазами
Аркадий Володось: Мой принцип - ничего не делать
через силу
Тигран Алиханов: Мы должны радоваться - у нас
были и
Гилельс, и Рихтер
Хайнц Холлигер: Я мечтал заказать сочинение
Шостаковичу
Хайни Холлигер: Лучший подарок - "Необитаемый
остров"
Хайнц Холлигер: В партии ударника передается
сообщение с помощью азбуки Морзе
Кристина Блаумане: Возненавидеть музыку мне
не грозит
Александр Рудин: Денег никогда не бывает
достаточно
Александр Рудин: Играть только то, что хочется,
сейчас мало кому позволено
Максим Рысанов: Инструмент - препятствие между
тобой и музыкой
Патриция Копачинская: Внимание людей стало
мне мешать
Патриция Копачинская: Барочные инструменты
нужно
использовать в современной музыке
Пьер-Лоран Эмар: Я не энциклопедия и не
супермаркет
Пьер-Лоран Эмар: Моцарт оказался в нужное время
в нужном месте
Пьер-Лоран Эмар: Лист был настоящим борцом
за новую музыку
Пьер-Лоран Эмар: Работа над выбором репертуара
не менее важна, чем над интерпретацией
Андраш Шифф: Люди часто не понимают шуток
Миша Майский: Я п рубашке родился
Элисо Вирсаладзе: Не надо упрекать молодых за
то,
что они уезжают
Томас Цеэтмайр: Меня пугают попытки сделать
классическую музыку ближе к широкой публике
Алина Ибрагимова: Для меня любое сочинение -
камерная музыка
Клара-Джуми Кан: Все-таки три третьих, а не
шесть
шестых
ПИШУТ И ДУМАЮТ
Манашир Якубов: Толпа очень неохотно расстается
с мифами
Штефан Паули: Мы поможем услышать Моцарта
по-новому
Маркус Хинтерхойзер: Я играл Шостаковича в
дешевой маске клоуна
Маркус Хинтерхойзер: Опасно, когда стороны не
могут докричаться друг до друга
Юлий Ким: Я был активным диссидентом
очень недолго
Марина Рахманова: Человека с таким авторитетом
я у нас не вижу
Алексей Парин: Не думаю, что искусство
принадлежит широкой публике