Альфред Коллерич (р. 1931) - прозаик, поэт, основатель АвангарДного литературного объединения, основатель литературного журнала "manuskripte" - печатного Органа авангардного литературного объединения "Forum Stadtpark". Романы "Die Pfirsicht6ter"( 1972), "Diegriine Seite" (1974), "Allemann" (1989) и "Der letzle Osterreicher" (1995) принесли ему мировую известность.
За его стихи Альфреду Коллеричу в 1978г. была присуждена международная премия им. Петрарки.
Его знаменитая книга "Убийцы Персиков" (с подзаголовком "сейсмографический роман") - яркий пример литературы, более не доверяющей реалистическому изображению мира и прямому описанию переживаний. Это произведение резко выделяется в немецкоязычной литературе: повествование о жизни некоего замка на самом деле оказывается историей знаков, историей того, как незаметно измеряется их значение... а происходящие в замке события - символом сотворения и разрушения гастрономически-философской утопии.

Хотите побродить еще по одному литературному замку? Вот он, построенный Алфредом Коллеричем из странных слов, не без воспоминаний о Кафке и Пике, открывает свои призрачные двери…
Несмотря на то, что австрийская литература - это болезненность, безумие и излом, замок Коллерича в начале кажется светлым, объемным, радостным - кухонные натюрморты первой главы оживляют его разноцветьем и вносят еще одно ощущение - вкусовое. (В тексте важна двойственность познания и еды, насыщения в физическом и ментальном смыслах…)
Но какой же замок без призраков?.. Замок Коллерича - символ множественности бытия, он составлен из отдельных сущностей, dasein каждого из обитателей, из их солипсических представлений о мире. Каждый узурпирует мир и право на его понимание. У каждого - своя революция. Один сажает персиковые деревья, другая спиливает их; один пытается изменить бытие, меняя вещи местами, другой старается сохранить неизменность бытия в себе, остановив рождение (в частности, превращая петухов в каплунов); с той же целью третья при помощи инъекции прививает служанок от потери девственности. Каждый персонаж, как и текст в целом - философская метафора (Коллерич - философ по образованию и занятиям). Временность и метафизичность взрываются я-центричностью и множественностью, поэтому хронологии нет и, например, та же давно умершая герцогиня предстает равноправной другим, живой героиней. Призраки наполняют замок. Фиктивное побеждает.
Мальчик насылает вымышленных убийц-нежников, заставляющих восемнадцать господ исчезнуть, от них остается меньше, чем от восемнадцати съеденных ими жаворонков. Происходящая на этих же страницах реальная трагедия - гибель замка от рук захватчиков - теряется во времени и в тексте. "Пришло время, когда место кухни занял рассказ о кухне, а круглый стол уступил место рассказам о круглом столе. Предметы стушевались. Многозначащий замок стал знаком, лишенным смысла". К концу романа вещи превращаются в знаки.
Значения знаков неуловимо меняются - Коллерич не случайно называет свой роман "сейсмографическим": перед читателем, как и перед Целестином в романе, возникает "дробная и путаная картина: три рта, шесть ушей, три лба, шесть рук". Одновременно пространство наполняется музыкой (в начале говорится, что никто в замке не играет на музыкальных инструментах).
Собственно, музыка была изначально… В запредельном переводе Владимира Фадеева каждая фраза - замкнутая монада, отдающаяся множественном эхом в пустой комнате. Философский и образный лейтмотив отражений, резонирования таким образом приобретает и чисто языковое воплощение. Впрочем, в контексте австрийской литературы, с ее столь частым культивированием стилистической сложности, нарочитой "запущенности", когда каждая следующая фраза как бы стремится стереть из памяти предыдущую, когда повествование утрачивает опору, стиль Коллерича, при всей странности самого произведения, воспринимается как ясный и точный, именующий как реальное, так и невыразимое. У Коллерича нет обычных для немецкоязычной литературы предложений на страницу, нет фраз-гирлянд: ритм простых предложений напоминает колокольный звон…
И вот что еще важно: даже последний день замка, "день как день", описывается Коллеричем с ничем не сравнимой нежностью…

О платоническом пире
О манифесте, обвиняющем убийц персиков
О бугорках на лбу
О провидении
Об особой ванне
О кошачьем воскресенье
О золотом фазане
О белых гробах
О нежниках
Об изразцовых печах
От переводчика