88(3212) БАРИККО А., \"ЮНАЯ НЕВЕСТА\" Новые книги Барикко давненько не переводились на русский, и вот, перескочив через \"Смит Вессон\", \"Азбука\" решила издать именно этот, последний на данное время роман. И не прогадала, поскольку в \"Юной невесте\" воплотились все те мрачные и светлые стороны творчества автора, все те его фирменные фишки и приемы, которые он так долго накапливал, и определенными долями преподносил читателям во всех своих предыдущих книгах. Мрачная и одновременно простая история одного семейства, члены которого лишены имен и именуются Отец, Мать, Сын, Дочь, Дядя, и лишь престарелый слуга Модесто имеет имя, рассказывается автором в нескольких наслаивающихся друг на друга историях. Объединяет эти истории приезд Юной Невесты, которая так же не имеет имени, но фигурирует во всех историях то как героиня, то как рассказчик. И не просто рассказчик какой-то своей истории, которая также имеет место, но непосредственный участник всех остальных, некое связующее звено, придающее смысл всей этой семейной драме. Усиливает восприятие сюжета один из излюбленных приемов автора, когда повествование от третьего лица вдруг резко без перехода становиться повествованием от первого, и посторонний на данный момент персонаж-участник, слушатель, вдруг становится персонажем-рассказчиком, находясь в одной и той же истории как бы в двух ипостасях. Одновременно с такими превратностями сюжета, с развитием его от истории к истории, все больше и больше проявляется на страницах личность самого автора, некоего душевно неуравновешенного писателя, который также плетет свою историю и затягивает в сюжет некоторых персонажей из своего окружения, и также рвет повествования меняя его от третьего лица на собственное \"я\" творца историй героев в обрамлении своей собственной истории. Все эти приемы и делают книгу интересной и увлекательной, равно как и стильные глубокие описания событий, размышлений и поступков героев. В них заключены все основные жизненные истины, философские искания и чувственные порывы людей, делающие нашу жизнь такой, какая она есть, только изложенные утонченным авторским слогом. \"...я замечаю, как каждым жестом, каждым словом отцы и матери только и делают, что передают по наследству страх. Даже когда на первый взгляд они нас учат стойкости и решительности, и в конечном итоге более всего когда они нас учат стойкости и решительности, на самом деле они нам передают по наследству страх, ибо все, что доступно им из решительного и стойкого, - это то, чем они спасаются от страха, и зачастую от страха особенного, четко очерченного. Итак, хоть кажется, будто семьи учат детей счастью, их, наоборот, заражают страхом. Это проделывают ежечасно, всю впечатляюще долгую череду дней, ни на миг не ослабляя хватки, абсолютно безнаказанно, ужасающе действенно, и никак нельзя разорвать сжимающееся кольцо вещей\". Продвигая историю героев к концу, автор все больше и больше включает в повествование себя, вернее, того автора, который пишет книгу в книге. Его усиливающееся одиночество и безумие приводит к потере ноутбука с написанной книгой, и дальше он просто начинает рассказывать историю героев по памяти, \"из головы\", как собственно и начинается любая книга. Но здесь начало вспоминается все труднее, и в итоге мы понимаем, что вся книга и есть история, происходящая в голове сходящего с ума писателя, забывшего в автобусе ноутбук с историей настоящей. При всей запутанности сюжета, некоем налете морока, флера, \"Юная невеста\" книга весьма простая, легко читающаяся и далеко не самая сложная в авторском наследии. Но любители литературы найдут в ней что-то свое, каждый по-своему прочувствует и переживет истории героев. Поэтому это не роман для любителей Барикко, как иногда называют другие книги автора, а небольшая семейная сага, отличающаяся своей необычностью и стилистической филигранностью. \"Но теперь я не знаю ни одной истории, моей ли, чужой, начало которой не положили бы животные движения тела - наклон, ранение, перекос, иногда блистательный жест, зачастую похабные инстинкты, пришедшие издалека. Все уже записано в них. Мысли приходят позднее, это всегда устаревшая карта, которой мы приписываем, по привычке и от усталости, кое-какую точность\".