Как нельзя более кстати, книга Сергея Летова стала достоянием общественности практически одновременно с выходом на экраны кинотеатров фильма "Здорово и вечно" о Егоре Летове и "Гражданской обороне". Образы, возникшие из прочтения элементов творческой и семейной (sic!) биографии Сергея Летова наполняют новыми смыслами тягучие немые паузы фильма - то тревожные, когда зритель захлебывается в образах, наплыв которых стимулируется видеорядом, то, наоборот, предвидимые и спокойно ожидаемые, дающие время на передышку и осмысление.

И фильм (где пару-тройку раз появляется сам Сергей Федорович), и частично книга, написанная по большей части, как следует из предисловия, в 2008 году, стали результатом осмысления явления, конечного в своем развитии, но бесконечного в своей самостоятельной жизни за рамками событийного замысла творца. И потому воплощает в себе гораздо большее - подведение черты не столько под творческой деятельностью конкретного исполнителя и ее проекцией вовне, сколько под чаяниями и неким частным анализом роли эпохи 80-х в истории, а также уровнем человеческого и личностного в этом поколении en masse , из утробы которого появилась в том числе и "Гражданская оборона".

Высказывания Сергея Федоровича о своем брате в фильме идентичны отдельным пассажам, помещенным в книгу, но именно в книге они получают свое должное событийное, "жанровое" и хронологическое оформление. Будучи на несколько лет старше и более отстраненно-аналитическим по складу ума, Сергей Летов сумел представить музыкальный план бытия той эпохи не как эпицентр всей жизни. И в этом неоспоримое достоинство этой книги.

У Сергея Федоровича была к тому времени профессия, дающая совершенно иной кругозор. Это позволяет ему писать о музыкальной культуре, что имеет общечеловеческий характер и вызывает разнонаправленный интерес. В противовес многочисленным воспоминаниям многих участников рок-движения тех лет. Они, при всей событийной занимательности, неизменно выглядят наигранными в глазах заинтересованного читателя, так как в определенный момент он не может не почувствовать некоторую гипертрофированность, а то и уродство в живописании музыкального быта той поры. Быт этот, а не музыкальная культура в целом, ежели и становится центром повествования, то опускается до местечкового уровня, ибо мыслится вне широкого контекста. В связи с чем появляется несколько пугающий вопрос – а стояло ли что-либо вообще за глашатаями тех времен, была ли рефлексия опыта в тех словах, что ловили миллионы, тщясь их понять? Или это было просто впервые с широкой сцены высказанные, неоформившиеся, пубертатные предвестники взрослых мыслей, которые веками проходились поколениями как некие ступени развития и потому теряющие всякое значение после того, как из подобных сгустков невнятицы рождалась более-менее стройная картина мира, с которой может жить взрослый человек?

Письменный слог Сергея Летова лаконичен, иногда предельно скуп. И, кажется, именно в отношении тех вопросов, где автор мог бы сказать поболе. Но, вместе с тем, он предельно честен с читателем. Называет очень многие вещи своими именами без обиняков, без предисловий и оговорок. Это книга человека с предельно строгим, дисциплинированным мышлением. Именно это, как некое идеалистическое и вместе с тем отрезвляющее лекарство, нужно многим из нас, чтобы понять, что произошло за последние двадцать с небольшим лет. Не с государством, не с народом, а с тканью, с преемственностью идей, традиций нашего общества. И где то, «наше место в этой истории», говоря словами Эмира Кустурицы. Прошлое, текущее и, хочется верить, будущее.