"Баба с возу - кобыле легче!", - насуплено буркнул Микеланджело, притулившись у камелька." Примерно в таком стиле пишет для серии ЖЗЛ Александр Махов. Книги, посвящённые Рафаэлю и Караваджо в силу непродолжительной жизни их героев ограничились парой сотен страниц, а вот титан Микеланджело растянулся аж на 600. С другой стороны, подобная художественность с выдуманными диалогами и попыткой заглянуть во внутренний мир героя наверное имеют право на существование. Этакий полуисторический роман получается. Всё-таки никто не говорил, что в ЖЗЛ должны публиковаться только сухие монографии. Господин Махов пишет в целом занимательно, богатым русским языком, но иногда совершенно злоупотребляет этим богатством, нагромождая просторечные выражения, прибаутки, редкие слова вроде "закорок" и "вретища" без всякой меры. Поэтому нельзя сказать, что книга читается очень уж легко. Ей присуща растянутость, а когда, наконец, добираешься до разбора творчества Микеланджело, то, наоборот, автор становится сух и краток, как будто боясь слишком загрузить читателя. На мой взгляд, разбор произведений как раз важнее, чем все эти никогда не произнесённые диалоги, плод фантазии автора.
Количество источников для такой книги явно недостаточно. С другой стороны, для исторического романа они и вовсе не нужны. Вот такое своеобразное детище книга господина Махова.
Несмотря на все эти стилистические и прочие претензии, "Микеланджело" с информационной точки зрения работа весьма удачная. Автор проводит нас по всем основным пунктам биографии творца Давида. Его обширные знания истории Италии периода Возрождения, глубокая эрудиция и, как говорят французы, culture generale оживляют атмосферу, в которой действуют его герои, это - "мясо" книги. Без всего этого она бы рассыпалась, исчезла.
У меня сложилось такое впечатление, что господин Махов пишет биографии художников "для самого широкого круга читателей", как писалось раньше в аннотациях книг. Человеку поверхностно знакомому с историей искусства, да даже человеку прочитавшему предыдущие биографии пера господина Махова, вышедшие в серии ЖЗЛ (Тициан, Караваджо, Рафаэль) будет временами скучновато, потому что многие самоочевидности проговорены в "Микеланджело" подробно, а многое ценное дано скупо, будто автор боялся наскучить читателю. Это непростое положение полностью на совести автора, который сознательно решил балансировать между монографией (в части разбора творчества своего героя и некоторых хитросплетений биографии) и историческим романом (во всём остальном связующем материале - диалоги, внутренние монологи, описания и т.д.). Однако для художественного произведения биография Микеланджело господина Махова лишена внутреннего нерва, открытого или привнесённого самим автором, художества выглядят зачастую сбоку припёкой, надуманной "водой", дабы заполнить обговоренное с издательством количество страниц. А для монографии не хватает ни объёма источниковедческой базы (для такой крупной фигуры список использованной литературы должен бы занимать страницы три-четыре минимум, как это и бывает в серьёзных биографиях), ни широты произведённого анализа и оригинальности выводов и оценок. Пожалуй, только в главе о росписи Сикстинского плафона можно говорить о соответствии этим строгим, но очевидным критериям для сколько-нибудь глубокой работы.
Вывод: книга годится для знакомства с итальянским Возрождением, с фигурой Микеланджело при условии, что читатель запасётся терпением и будет готов принять причуды авторского стиля.