В целом интересно, но ожидала большего. И как-то не увидела разрешение темы романа, заявленной в анонсе.

Магнус Флорин один из известных современных шведских авторов, чьи только два романа, «Сад» и «Братцы-сестрицы», переведены на русский язык.

Издательство в аннотацию к книге смело вписало «сплав документальности и фантазии», что, несомненно, правда, но лишь в том, что документальность персонажа и его жития стали своего рода фактологическим поводом для Магнуса Флорина порассуждать на темы более отвлеченные, чем биография конкретного человека.

Карл Линней - известный шведский ученый-естествовед и врач XVIII века, основоположник единой системы флоры и фауны и биноминальной номенклатуры как способа биологической систематики. Великий натуралист становится главный героем романа шведского писателя. Однако роман ли это в привычном понимании? Магнус Флорин предлагает повествование о жизни и смерти Карла Линнея, но делает он это в несколько сухой и прерывистой манере, выдавая на страницах наброски, зарисовки и куски как будто чего-то большего. Это как «черновик» романа, как карточки с заметками. При этом та самая «документалистика» здесь как стена реальности, на которой держаться «карточки» с романом. Однако и здесь он избирателен: с щепетильностью хроникера и биографа он считает 25 пуговиц на камзоле и 18 пуговиц на длинном кафтане из зеленого камлота Линнея, изображает рядом с ним его трагически погибшего друга Петера Артеди, но совершенно, в угоду собственному замыслу, отказывает главному герою в семье. Реальность для Магнуса Флорина это лишь «основа-стена» для закрепления своего «черновика-романа», которая не дает ему окончательно упасть или улететь. Ну а полет «черновику» могут обеспечить сдержанные философские наблюдения и размышления.

Карла Линнея, исследуя природу с присущим людям его времени метафизическим мышлением, строит Systema naturae на абсолютной неизменчивости мира. С упорством Экклезиаста он твердит, что «нет ничего нового под солнцем» и тщательно расставляет всю природу на видовые, родовые, отрядные и классовые полки своей Системы, претендуя, уже в философском смысле, на окончательное описание сущего. Но вот однажды он находит растение, нареченное им Peloria (от греч. pelor – «уродство, чудовище»), которое пошатнуло не только его стройную Систему, но и все мировоззрение природоведа. Уже в следующем веке после Линнея диалектика Гегеля перевернет людское мировоззрение, и мыслить этот мир лишь метафизически, как единожды данный, неизменный, будет уже невозможно. К слову, перед смертью исторический Карл Линней откажется от «абсолютной неизменяемости природы» и признает возможность эволюции видов.

Центральная философская проблема романа о познаваемости и изменчивости мироздания непременно цепляет и другие тематики, например, феноменальность и ноуменальность мира, его относительность, границу эмпирического и рационального познания (в романе визави теоретика-ученого является практик-садовник), чем и пользуется Магнус Флорин. Однако язык его скромен, а предложения, как и многие мысли, скупы. Вся книга, на мой взгляд, это лишь повод, предлог к… Впрочем, полагаю, что «Сад» может показать вполне занятным и даже изящным чтивом со своеобразной стилистикой. Однако для философских поисков, на мой взгляд, предпочтительнее труды более фундаментальные и богатые, будь они художественными или научными.

Интересно и неоднозначно.

Сказки про шведского Винни-Пуха (которым неожиданно оказывается Карл Линней) в изумительном издании Ивана Лимбаха.