Его мать свергла отца и позволила расправиться с несчастным, захватила трон и с размахом царствовала не только десять лет до совершеннолетия сына, но и двадцать четыре года после. Почти четверть века, сознавая свои права на отцовскую корону, Павел принуждал себя смириться с узурпацией власти, сносить пренебрежение и враждебность.

"Все мое влияние, которым я могу похвалиться, - жалуется 30-летний Наследник, - состоит в том, что мне стоит только упомянуть о ком-нибудь или о чем-нибудь, чтобы повредить им".

Вдобавок не дает ему покоя страшная семейная Тайна. Едва взойдя на престол, он спрашивает у любимца Петра III, графа Андрея Гудовича:
- Жив ли мой отец?

На другой день Павел сможет удостовериться, что от отца уцелели только шляпа, перчатки и ботфорты. Его останки будут вырыты из могилы в Александро-Невской лавре для торжественного перезахоронения в императорской усыпальнице Петропавловского собора. Нести корону при гробе отца Павел назначит его вероятного убийцу Алексея Орлова. Выгонит из Зимнего дворца Федора Барятинского, удалит в деревню Екатерину Дашкову - энтузиастов материнского переворота. Но тем и ограничится. "Во время его царствования, - отмечает Алексей Песков, - не отрубали голов на площадях - как это бывало при Екатерине Великой, не урезали дворянских языков - как при Елисавете Петровне, не колесовали - как при Анне Иоанновне". Что делать, от легендарного Петра Первого правнук унаследовал "только истерический нрав, а звероподобной беспощадности не унаследовал". Правда, бессчетно увольнял, ссылал, подвергал опале... Потому что всегда чувствовал себя природным самодержцем, страдал от унижений и беззакония, а теперь обрел наконец долгожданную Власть. Но был отходчив, прощал, возвращал, снова приближал. И выглядел, конечно, жалкой карикатурой на железного царя-реформатора.

Мы бы назвали метания Павла кадровой чехардой. Озлобленные кадры по обыкновению и решили всё. Заговорщики - всё остальное.

Алексей Песков строит книгу как монтаж анекдотов и документов с кратким попутным комментарием. На прошлое смотрит отстраненно и снисходительно: что было - то было. Временами спохватывается: "Каждое новое царствование возвращает нас к исходному пункту. Каждый раз мы верим, что будет лучше. Каждый раз получается как всегда".

Что было - не избыть.