Гофман пожалуй даже не солдат информационной войны, его можно отнести к младшим офицерам. Он многое сделал для очернения нашей страны, начав ещё в годы «холодной войны». Представленная книга действительно содержит много фактов, тут спору нет, но вряд ли можно назвать её полностью научным трудом.
Во-первых, здесь содержится достаточное количество выдумок и неточностей, на многих из которых автора поймал редактор, вроде того, что в самом конце войны на сторону власовцев красноармейцы переходили сотнями (с. 39). От себя добавлю, что непонятно почему Гофман называет бригаду «Дружина», не имевшую никакого отношения к РОА, власовцами, и какие к чёрту власовцы в 1943 г.!
Во-вторых, приведённые в предварительных замечаниях, упрёки в том, что книга критиковалась в СССР в государственных изданиях, не выдерживают критики – сам труд Гофмана был издан Бундесвером, а это явно не частная лавочка. Хотя, соглашусь в одном: критиковать книгу, когда её текст недоступен широкому читателю не слишком этично.
В-третьих, собственные домыслы автор порой выдаёт за некую истину. Например, утверждая, что Сталин якобы страшно боялся власовского движения. Утверждение это безаппеляционное, при этом нет ссылки, и на основании чего сделан вывод о том, что Сталин в конце войны испугался нескольких дивизий, непонятно.
В-четвёртых, в книге не освещены такие важные вопросы, как условия содержания советских военнопленных. Пару раз вскользь упоминается о том, что Советский союз не подписал Женевскую конвенцию (напр. С. 168-169). Вроде как оправдание жестокости немцев, однако, государства, подписавшие этот документ, брали на себя обязательства соблюдать его положения и в отношении военнопленных стран, не подписавших конвенцию. Книге явно не хватает подробной биографии Власова. Мне думается, что таковой нет, поскольку читатель узнает, что генерал-изменник был в фаворе у Сталина, обстоятельства его пленения и другие нелицеприятные факты. И станет понятно, что переход на сторону немцев самого Власова и многих советских офицеров не более, чем конформизм, а не идейный выбор.
И, наконец, крайне возмутительна фраза, которой Гофман завершает свой труд: «Русское освободительное движение предстаёт перед историей полностью оправданным в морально-политическом отношении». Это слова не учёного, а пропагандиста. Перед кем оно оправдано? А судьи кто? Пускай французам скажет о моральной чистоте Петэна.
Книга Гофмана по своему полезна, она позволяет взглянут на оправдателя нацизма, кому-то она покажется полезной инструкцией, но следует помнить: суди по делам…