Роман норвежской писательницы Лин Ульман, дочери знаменитого режиссера Ингмара Бергмана и актрисы Лив Ульман, - это рассказ юной и сумасбродной Карин Блум о себе и о своей необыкновенной семье. Фантазия, правда и Мистика так тесно переплелись в ее ироничной истории, что провести между ними грань уже невозможно.

Хотя семейная сага дебютного романа Лин Ульман целиком вымышлена, это не помешало 150 тысячам норвежцев, купившим эту книгу, искать черты актрисы Лив Ульман в Ани - матери главной героини, и великого Ингмара Бергмана - в отце. Но, удовлетворив свое любопытство, читатели "Прежде чем ты уснешь" были очарованы. Потому что у Лин Ульман действительно есть "особенный голос", благодаря которому она вышла из тени своих гениальных родителей. Лин - одна из немногих писателей, которым удалось превратить нервность/неровность в языковой, литературный прием. Создать текст одновременно поэтичный, просвечивающий, словно лучи в осенней листве и жесткий, почти циничный. Хотя циничность - всего лишь ипостась взыскуемой героиней свободы. Ульман писала: "Мне было очень интересно писать о сильной девушке, которая может выпить сколько угодно и которая умеет соблазнять мужчин самым причудливым образом. Инициатором этого соблазнения становится именно она, ее сексуальность носит агрессивный характер. Я словно реализовала в этом характере жесткую и грубоватую часть самой себя, и это было здорово. Карин идет по жизни с мыслью о том, что никто не отправит ее в нокаут, никто не способен ее сломить". И все же жесткость и циничность в книге существуют единственно в пространстве воображаемых, нереальных сцен и диалогов, которые, впрочем, равноправны реальности, и которые порой мы можем путать с реальностью. Стилистика книги Ульман напоминает фильмы "Догмы", особенно "Торжество", где жестокое содержание конфликтует с атмосферой праздника, с залитыми светом залами. В "Прежде чем ты уснешь" через запятую - смешные истории о любви, мелочи домашнего счастья и шесть попыток самоубийства одной из героинь. А катастрофа финала воспринимается вместе со словами колыбельной… И в то же время в тексте Ульман можно отыскать и следы романтических картин, типа "Амели", из которой заимствован, например, способ представления персонажей. Впрочем, выискивать киноцитаты при таких корнях автора - почти то же самое, что узнавать черты родителей Ульман в персонажах. Помимо скрытых и невольных цитат здесь немало воспоминаний о фильмах, которые героиня постоянно "подверстывает" под эпизоды собственной истории. Хотя в строгом смысле историей это назвать нельзя. Скорее Ульман выступает здесь в роли режиссера, распределяющего роли между многими актерами, дозирующего и повторяющего их многочисленные истории. Истории и темы постоянно ускользают и возвращаются. Повторы деталей и тем создают очень сложный, свободный ритм.
Но самый интересный опыт Ульман - это инопланетная, фантастическая логика реалистичного, казалось бы, почти журналистского текста. То камни откуда-то появятся в супружеской постели, буквализируя натянутость и холодность отношений, то любовника срочно нужно опустить в аквариум, потому что он превратился в рыбу, то у мамы оказывается "сломанное" лицо, на котором три носа или один глаз. И естественно все так, открыто, без ненужных объяснений и метафоричности. Ничего в духе Кафки или, например, Дю Морье. При постоянном движении внешнего, персонажи - статичны, как и в любом фантасмагорическом тексте. И сам роман, в конце концов, возвращается в исходную точку. Как знать, может все это - всего лишь метафора засыпания, а между сном и явью чего только не бывает.