"Юнгер считает способность к распознанию «нового» непосредственно в экзистенциальных понятиях чистой реальности путем отказа от всякого оценивания и активной адаптации к этому «новому».

Он определяет эпоху третьего сословия как мир искусственных и шатких надстроек, господство которых, однако, «так и не смогло затронуть то глубинное ядро, от которого зависят сила и полнота жизни во всех ее проявлениях». В эту эпоху «повсюду, где мысль достигала наибольшей глубины и отваги, чувство — наибольшей жизненной остроты, удар — наибольшей беспощадности, можно легко распознать бунт против ценностей, поднятых на щит разумом, возвестившим о своей независимости»; то есть против ценностей, рожденных верой в разум, восторжествовавшей с пришествием третьего сословия, предвестником которой был театрализованный якобинский культ Богини Разума, воплотивший на практике абстрактные экзерсисы энциклопедистов. Поэтому «носители той прямой ответственности, которую называют гениальностью, никогда прежде не были столь одиноки, никогда прежде их творчество и деятельность не были столько провальными, и никогда прежде не была столь скудна пища для вольного развития героя. Корням приходилось пробиваться вглубь иссушенной почвы, чтобы достичь источников, в которых скрыто магическое единство крови и духа, придающее слову неотразимость».

«Поэтому это время изобиловало великими сердцами, последним протестом которых становился отказ от самих себя; изобиловало высокими умами, которым казался желанным покой мира теней , богато битвами, где кровь, а не дух, доказывала себя в победах и поражениях». «Честь и слава павшим, раздавленным жестоким одиночеством любви и познания или срезанным сталью на высотах, опаленных пламенем битвы!» — говорит Юнгер." (Отрывок из книги).



Великие битвы с концом очередной Великой Войны - не прекратились ни оружием, ни идеологией.
Но ещё страшнее - они не прекратились, просто потому что она (Война) идёт уже давно и на ней постоянно гибнут люди, только никому об этом не приходят извещения.

Постоянные перемены влекут и влекут мир, совокупность общности в ещё большее разобщение, гораздо более масштабный раздрай и связывают между собой паутиной незримых нитей.

Советский строй был частью такой паутины и худшей и были ещё хуже.

Но что привело к этому? Почему на скамью подсудимых в итоге попал Гегель, почивший намного загодя? Почему истребление продолжается? Когда прекратится?

Это исследование безусловно нужно начинать с Юнгера и его творения (но можно конечно и без этого обойтись, просто потеряется половина соли) - Романтизма больше нет. Большевизм (особенно в убойной части) был прагматикой (во всяком случае со стороны руководителей) - не более, поэтому так чудовищно тщился и подох в итоге.

Бред и смысл, что не он сам по себе родился и не он перенял. Он только маленький винтик естественного механизма Катастрофы, запущенного много-много тысячелетий назад (обильно смазанного французскими и немецкими энтузиастами).

В целом, труд можно охарактеризовать как концепцию "прикладного традиционализма". Несмотря на интересную тему для любого человека, интересующегося традиционалистскими трудами, читается, однако, довольно непросто. На несколько дней приходилось откладывать чтение, делать остановки, перерывы. Точную причину тому я пока не локализовал, однако уверенность есть в одном — труд подлежит перечитке и более глубокому изучению. Долгое чтение, наверное, также связано с тем, что разворачиваемые идеи иерархически (в пространстве "Традиции") располагаются ниже аналогичных, высказанных ещё Геноном.

Кшатрийский стиль Эволы, хоть и требует в некотором роде меньшей умственной работы, нежели Генон (таковое мое субъективное мнение), тем не менее, работа показалась довольно трудоемкой и глубокой. Хотя, безусловно, концепция юнгеровского рабочего мне показалась просто великолепной, поскольку в довесок к метафизике как общему, Юнгер делает беспрецедентную попытку восстановить метафизику традиционной среды в её воплощенности (что также гораздо больше соответствует кшатрийскому подходу), делая рывок вперед от виртуальных идей до их действенных приложений.

На самом же деле по мере знакомства с авторами как традиционного круга, так и близкого к нему, что кастанедство, что призывы Ошо, что юнгеровский рабочий — все призывают к одному: к тотальности бытия на всех полюсах человеческой жизни. Разнится только оттенок. Оттенок Ошо — простота и свобода. Оттенок Кастанеды — тоже свобода, но и обособленность, оттенок Юнгера — действие и его тотальность.

Итак, за «Рабочего» ставлю 8,5/10.