Именно такова была реальность, в которую всматривался слезящимися глазами, которой жил 95-летний прадедушка Алехандры Панчо. Не знаю и никогда уже, наверное, не узнаю, в какую реальность всматривался 99-летний Эрнесто Сабато. Быть может, разговаривал со своими ушедшими друзьями или, возможно, - со своими героями. Не всякому герою посчастливилось обзавестись такой роскошью, как могила. Иным – например, полковнику Осеведо – уготовано было упокоиться в шляпной картонке…
Впрочем, обо всем по порядку. Начну с эпизода, когда Бруно с Мартином встречают на улице Борхеса. При чтении его возникает ощущение чего-то волшебного, прикосновения к вечности. Эта лукавая усмешка, этот взгляд голубых глаз, устремленный в никуда… А последующие рассуждения Бруно о литературе – о том же Борхесе («Он слишком изыскан, чтобы быть великим писателем»), о Толстом, Фолкнере, Прусте, и – более специфичные – о Линче, Гуиральдесе, Арльте и Кироге – это, по-моему, просто роскошь, именины сердца для всякого уважающего себя филолога, да и любого любителя хорошей книги. Когда Бруно говорит, что при чтении «Писца Бартлби» Мелвилла его «поразила совершенно кафкианская атмосфера», меня мороз пробирает: в свое время та же повесть навеяла мне абсолютно те же самые мысли и ощущения. Такое сходство у двух совершенно разных писателей, которые к тому же (в этом можно не сомневаться) понятия друг о друге не имели (один – потому что писал, когда второй еще не родился, другой – потому что родился, когда о первом уже забыли), поражает. Неужели оно все-таки существует – ноосфера, бог, некий резервуар, откуда черпают гении?
Кстати, слово «невстречи» мне впервые попалось именно у Сабато, в этом романе, а вовсе не у Луиса Сепульведы, как мне до недавнего времени казалось. Интересно, в испанском языке сей термин тоже является неологизмом или же он у них «в законе»?
А как хороша, как изумительна, как восхитительна сабатовская Алехандра! Впечатляющий образ – аргентинская Анна Каренина, Джейн Эйр, Скарлетт О’Хара и Эмма Бовари в одном флаконе. С тою разницей, что она – несоизмеримо лучше, глубже, противоречивей, но и строже, целостней. Могла ли она быть иной – та, что «имела страшный тысячелетний житейский опыт»? Дева-воительница, валькирия, амазонка – такую не вдруг позабудешь, бедняге Мартину остается только посочувствовать. Алехандра – символ, образ и, вместе с тем, совершенно живая, реальная девушка. И если верно, что имя определяет судьбу и характер, и что nomen est omen (с чем – чем дальше, тем больше – готов согласиться, не раздумывая), то таковы они все – Саши, Шуры, Сандры и т. д.
Есть у меня одна знакомая Алехандра – так вот, если б не знал, что роман написан за полтора десятка лет до ее рождения, решил бы, что Сабато аккурат с нее свою героиню и писал. Сильная, цельная, целеустремленная, щедрая и точно также отвергающая все земное, сиюминутное и слишком простое. Только в отличие от литературной Алехандры моя не имеет темного демонического нимба и не таит в себе зловещего инфернального эха. Моя Алехандра – светлая. Хотя тоже – от мира не вполне сего. Как все Саши. Как большинство из них. Скоро – очень на это надеюсь – будет опубликован роман Ильдара Абузярова «Красный вензель», в котором тоже есть героиня по имени Александра, которая – сестра-близнец обеих Алехандр. Хотя книгу Сабато автор, насколько мне известно, не читал.
Другой прелюбопытнейший персонаж книги – Фернандо Видаль Ольмос, отец Алехандры. Во имя чего понадобилось автору снабжать своего, прямо скажем, не самого симпатичного героя собственной – день в день – датой рождения: 24 июня 1911 года? Неужели писатель в какой-то мере ассоциировал себя с этим странным, мрачным, хотя, надо признать, не лишенным обаяния и величия типом? Сам Фернандо, поделившись с читателями своими метрическими сведениями, лукаво и многозначительно замечает: «Вы можете спросить, какого черта я привожу данные из удостоверения личности? Знаете, в мире людей нет ничего случайного».
В целом атмосферу книги, самый ее дух очень хорошо и достоверно передает и определяет другое высказывание Фернандо: «Я ощущал присутствие невидимых существ, которые двигались во мраке». Право же, эта фраза стоит «пузырей земли» из шекспировского «Макбета», которые, помнится, так волновали Александра Блока.

ПС Сегодня Эрнесто Сабато, как и его герою, исполнилось бы ровно сто лет. Каких-то двух месяцев не хватило ему, чтобы дожить до этой на редкость круглой даты.

Классная книга! великолепие текста подчеркивается прекрасными рисунками, в результате создается неповторимое и узнаваемое полотно, в котором переплетены и реалии, и мифология индейцев и аргентинцев. В общем, рекомендую. Кстати, не знаю как в новом издании решен вопрос с иллюстрациями. Если они сохранены, то издание стоит того, чтобы его купить!!! А если нет.. решайте сами

Долго не подозревала, что я обладательница такого шедевра, потому как книга затерялась на полке и пылилась там 5-6 лет.
Лиричность и цинизм, оригинальность и непредсказуемость, реализм и мистика - всё сплелось в этом мастерски написанном вневременном романе. Некоторые сентенции хотелось бы и выписать, и выучить, настолько они мудрые и неизбитые.
Оставалось только удивляться тому факту, что сам писатель долго не решался опубликовать этот роман.