Александр Кукоров, молодая звезда столичной \"желтой прессы\", - один из чудом уцелевших во время катастрофы пассажиров вертолета. Он и его товарищи по несчастью - в самом сердце глухого сибирского края. И найти помощь будет нелегко. \"Тайга - закон, медведь - хозяин\", - гласит любимая поговорка жителей этих десятилетиями оторванных от цивилизации мест, где практически невозможно выжить. Здесь Александру предстоит встреча с людоедами и хранящими древние мистические секреты казаками-староверами... Здесь, ценой смертельной опасности, он раскроет тайну загадочного Липового идола...

Роман с громоздким, иронического оттенка названием, "Идол липовый, слегка говорящий", начинается как обычные журналистские бредни про чудеса таинственной российской глубинки, как басни из серии «сибирская жуть», но уже скоро предохранитель правдоподобия выбивает напрочь, а тон автора окончательно сбивается в ту внежанровую невразумительную эклектику, которую проще всего назвать «притчей». Для трэша это слишком насмешливо, для сказки чересчур детализовано, да еще да еще какие-то митьковские коаны в перебивках лезут. Как будто почитатель Коэльо взялся сочинить микс «Охоты на пиранью» и «Истории одного города».
Сотрудник жёлтого столичного еженедельника, специализирующийся на освещении сенсаций типа «снежный человек изнасиловал ведьму», послан в командировку на слёт таёжных шаманов. Ничего, кроме повальной пьянки, на таком мероприятии, понятное дело, не происходит, но на обратном пути трезвеющий репортёр принимает участие в крушении рейсового вертолёта. Ми-восьмой совершил аварийную посадку, отклонившись от курса, поэтому и пилоты, и пассажиры имеют о своём местонахождении самое смутное представление. Потом, правда, выяснится, что всё подстроено двумя замаскированными под пьющих геологов диверсантами ГРУ, тайно посланными разобраться с автоматическим укрепрайоном, который уже много лет автономно функционирует в близлежащих горных подземельях, не подпуская к себе ничего движущегося. Герой, увязавшись за липовыми геологами с одной из отдавшихся ему в этом романе красоток (лесбиянкой), попадёт на хутор к отшельнику-людоеду (мужик окажется шутником). Потом всех спасут вышедшие из тайги казаки-староверы, но объяснят, что на Большую землю можно попасть, только пройдя через пещеры. Там, под землёй, оставшиеся пассажиры окончательно потеряются, а герою отдастся вторая красотка (фригидная). Их спасут от механических пауков и выведут на свет бродящие по катакомбам спецназовцы. Но отмывающегося от подземной грязи героя смоет река и унесёт в столицу таёжной губернии, по недоразумению стёртой с карт ещё до перестройки и до сих пор не знающей демократии. Там он будет долго пить водку с губернскими начальниками, изображая из себя Хлестакова, но спасётся, попав к Хранителю Идола, побывавшему в тибетской Шамбале в одно время с братьями Рерихами. Хранитель чудесным образом перенесёт журналиста домой, и тот вернётся в родную газету, не в силах объяснить долгую отлучку. А чего объяснять? И так ясно, что всё это время он лечился от белой горячки в стационаре. Но автор сие напрашивающееся объяснение предпочитает замолчать и, наверное, правильно делает.
Некоторый свет на происхождение этого безобразия проливает творческая биография автора. Дело в том, что Николай Бахрошин несколько лет занимался написанием «исторической фэнтези» типа «Ярость волхва», «Месть берсерка» и «Проклятие викинга», а нынешней зимой сменил специальность, выдав роман «Звёздный штрафбат». Переход от «волхва» к «штрафбату», видимо, был болезненным, и результатом краткой творческой шизофрении стал этот самый «Липовый идол».